Интересные факты о Сталине.

Обычная норма чтения Сталиным литературы была около 300 страниц в день. Он постоянно занимался самообразованием. Например, находясь на лечении на Кавказе, в 1931 г., в письме к Надежде Алилуевой, забыв сообщить о своем здоровье, он просит ему прислать учебники по электротехнике и черной металлургии.

Оценить уровень образованности Сталина можно по количеству прочитанных и изученных им книг. Сколько он в своей жизни прочел, установить, видимо, не удастся. Он не был коллекционером книг - он их не собирал, а отбирал, т.е. в его библиотеке были только те книги, которые он предполагал как-то использовать в дальнейшем. Но даже те книги, что он отобрал, учесть трудно. В его кремлевской квартире библиотека насчитывала, по оценкам свидетелей, несколько десятков тысяч томов, но в 1941 г. эта библиотека была эвакуирована, и сколько книг из нее вернулось, неизвестно, поскольку библиотека в Кремле не восстанавливалась. В последующем его книги были на дачах, а на Ближней под библиотеку был построен флигель. В эту библиотеку Сталиным было собрано 20 тыс. томов.

По существующим ныне критериям Сталин по достигнутым научным результатам был доктором философии еще в 1920 г. Еще более блестящи и до сих пор никем не превзойдены его достижения в экономике.

Сталин всегда работал с опережением времени порою на несколько десятков лет вперед. Эффективность его как руководителя была в том, что он ставил очень далекие цели, и решения сегодняшнего дня становились частью масштабных планов.

При Сталине страна в тяжелейших условиях, но в кратчайшие сроки резко рванула вперед, и это означает, что в указанное время в стране была масса умных людей. И это действительно так, поскольку Сталин придавал уму граждан СССР огромное значение. Он был умнейший человек, и ему было тошно в окружении дураков, он стремился, чтобы вся страна была умной. База для ума, для творчества - знания. Знания обо всем. И никогда столько не делалось для предоставления людям знаний, для развития их ума, как при Сталине.

Сталин с водкой не боролся, он боролся за свободное время людей. Любительский спорт был развит чрезвычайно и именно любительский. Каждое предприятие и учреждение имело спортивные команды и спортсменов из своих работников. Мало-мальски крупные предприятия обязаны были иметь и содержать стадионы. Играли все и во всё.

Сталин предпочитал только вина «Цинандали» и «Телиани». Случалось, выпивал коньяк, а водкой просто не интересовался. С 1930 по 1953 год охрана видела его «в невесомости» всего дважды: на дне рождения С.М. Штеменко и на поминках А.А.Жданова.

Во всех городах СССР от сталинского времени остались парки. Они изначально предназначались для массового отдыха людей. В них обязательно должны были быть читальный и игровые залы (шахматы, бильярд), пивная и мороженицы, танцплощадка и летние театры.

В течение первых 10 лет нахождения в первых эшелонах власти СССР Сталин трижды подавал прошение об отставке.

Сталин был похож на Ленина, но его фанатизм распространялся не на Маркса, а на конкретный советский народ - Сталин фанатически служил ему.

В идейной борьбе против Сталина у троцкистов просто не было шансов. Когда Сталин предложил Троцкому в 1927 г. провести общепартийную дискуссию, то результаты итогового общепартийного референдума были для троцкистов ошеломляющими. Из 854 тысяч членов партии голосовало 730 тысяч, из них за позицию Сталина проголосовало 724 тысячи и за Троцкого - 6 тысяч.

В 1927 г. Сталин провел постановление о том, что дачи партработников не могут быть больше, чем в 3-4 комнаты.

Сталин очень хорошо относился и к охране, и к обслуживающему персоналу. Довольно часто приглашал их к столу, а увидев однажды, что часовой на посту мокнет под дождем, распорядился немедленно построить на этом посту грибок. Но это не имело ни малейшего отношения к их службе. Здесь Сталин никаких послаблений не терпел.

Сталин был в отношении себя очень бережлив - из одежды у него не было ничего лишнего, но и то, что было, он занашивал.

Во время войны Сталин, как и положено, отправил своих сыновей на фронт.

В Курской битве Сталин нашел выход из безвыходной ситуации: немцы собирались применить «техническую новинку» - танки «Тигр» и «Пантера», против которых наша артиллерия была бессильна. Сталин вспомнил о своей поддержке разработки взрывчатки А-IX-2 и новых экспериментальных авиабомб ПТАБ, и дал задание: к 15 мая, т.е. к моменту, когда дороги просохнут, изготовить 800 тыс. таких бомб.

150 заводов Советского Союза бросились выполнять этот заказ и выполнили. В итоге под Курском армию Германии лишила ударной силы тактическая новинка Сталина - бомбочка ПТАБ-2,5-1,5.

Свою знаменитую фразу «кадры решают все» Сталин произнес в 1935 г. на приеме в честь выпускников военных академий: «Слишком много говорят у нас о заслугах руководителей, о заслугах вождей. Им приписывают все, почти все наши достижения. Это, конечно, неверно и неправильно. Дело не только в вождях. ... Чтобы привести технику в движение и использовать ее до дна, нужны люди, овладевшие техникой, нужны кадры, способные освоить и использовать эту технику по всем правилам искусства... Вот почему старый лозунг... должен быть теперь заменен новым лозунгом...».

В 1943 году Сталин произнес: «Я знаю, что после моей смерти на мою могилу нанесут кучу мусора, но ветер истории безжалостно развеет ее!»

Страница 5 из 8

В дни заседаний Совнаркома Владимир Ильич после обеденного отдыха приходил в свой кабинет на пять-семь минут раньше обычного. Вместе с необходимыми материалами он брал с собой новые книги и журналы, которые успевал во время заседаний не только просмотреть, но и сделать в них свои пометки.

Читал Ленин много и очень быстро. Случалось, что во время заседания кто-либо из выступавших, видя Владимира Ильича углубленным в чтение, останавливался, но тот спокойно предлагал товарищу продолжать дальше, повторяя последние сказанные им слова.

В своих воспоминаниях старая большевичка О. Б. Лепешинская приводит следующий эпизод. Ей вместе с Лениным пришлось во время сибирской ссылки плыть на пароходе по Енисею из Красноярска в Минусинск. Налюбовавшись дивными видами енисейской природы, Владимир Ильич принялся за чтение. Взяла книгу и Лепешинская. «Я, - рассказывает Ольга Борисовна,- невольно обратила внимание на то, что страницы в толстой книге, которую читал Ильич, перелистываются им быстро-быстро. Я едва прочитывала в своей книге 5-6 строчек, а рядом Ильич уже перелистывал новую страницу... Я поглядела на раскрытую книгу в руках Ильича. Вижу - книжка иностранная.

Владимир Ильич,- спросила я,- что вы делаете?

Ильич удивленно поднял глаза.

Как что? Читаю...

Разве так читают? - сказала я.- Вы все читаете или только просматриваете книгу?

Конечно, все - и очень внимательно.

Вот оно что,- улыбнулся Ильич.- Вы правы: я читаю быстро. Но так надо, я себя приучил к этому. Мне необходимо очень много прочесть. Поэтому медленно читать мне нельзя...» 1

Умение быстро знакомиться с литературой, выбрать среди множества книг наиболее нужные сочеталось у Ленина с глубоким изучением отобранного материала. Еще с юношеских лет он любил читать с карандашом в руке и делать на книгах и журналах соответствующие пометки. Характерные из них: излюбленное NB (nota bene - латинское «хорошо заметь»), подчеркивания одной, двумя, тремя горизонтальными и вертикальными линиями, линиями волнистыми, надписи sic! (латинское «так!»), ха-ха?!, гм, да-да?!, уф!, bien dit (французское «хорошо сказано»), , richtig (немецкое «правильно») и другие.

Владимир Ильич делал пометки на полях и в тексте, на обложках и чистых листах книги, журнала, писал замечания.

Так, например, почти каждая страница объемистого, в 669 страниц, тома «Плана электрификации РСФСР» хранит пометки и подчеркивания В. И. Ленина. Эта книга - доклад комиссии ГОЭЛРО VIII съезду Советов - была внимательным образом изучена Владимиром Ильичем.

Книг с пометками Ленина из его личной библиотеки насчитывается около 500. Если охарактеризовать тематику этих книг, то можно сказать, что она была самым тесным образом связана с теми животрепещущими вопросами, которые стояли перед партией и страной.

Книги, журналы и газеты с пометками Владимира Ильича хранятся в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (всего их около 900). Они изучаются многими исследователями. Читательские интересы Ленина были так широки, а его методы работы над книгой так разнообразны и богаты, что требуются объединенные усилия ученых, библиотекарей, публицистов, чтобы осветить эту проблему во всей полноте. Ниже я отмечу лишь некоторые запомнившиеся мне штрихи, характеризующие Ленина как читателя и как автора.

Большое значение В. И. Ленин придавал библиографии.

В наше время, когда выпускается так много книг по самым различным отраслям знаний, постановка библиографического дела и умение пользоваться сведениями о новых публикациях весьма важны.

Владимир Ильич регулярно просматривал печатные каталоги, библиографические указатели и «Книжную летопись». Все ее выпуски он читал с карандашом в руке. Известно, как высоко оценил Ленин труд Н. А. Рубакина «Среди книг», который представляет собой «опыт обзора русских книжных богатств в связи с историей научно-философских и литературно-общественных идей». В своей рецензии на эту книгу Ленин отмечает, что «издание подобного тина представляет громадный интерес», что автором «затрачен громадный труд и начато чрезвычайно ценное предприятие, которому от души надо пожелать расти и развиваться вширь и вглубь» 2 .

Просматривая издаваемый в Берлине критико-библиографический журнал «Русская книга», Владимир Ильич часто отмечал на его обложке названия произведений, необходимых ему. Работая над книгой «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», он особенно интересовался тем, что издавалось за рубежом группами и политическими течениями, которые выдавали себя за социалистические, а на деле были пособниками буржуазии. В. И. Ленин писал М. М. Литвинову в Копенгаген: «Нам крайне важны все документы, резолюции, брошюры, газетные статьи и речи, касающиеся идейных течений в левом социализме и коммунизме, особенно анархо-синдикалистские извращения коммунизма или вылазки против коммунизма» 3 .

Выдающийся советский библиограф Н. В. Здобнов, говоря о работе Владимира Ильича над книгой, отметил: «Можно со всей категоричностью и полной ответственностью утверждать, что Ленин для своих научных и публицистических работ, а также и в практике своей политической борьбы, в течение всей своей жизни, как культурнейший человек эпохи, широко пользовался всевозможными библиографическими источниками».

Одна из характерных черт Владимира Ильича - целеустремленность, настойчивость и систематичность в овладении знаниями, прежде всего революционной теорией.

Настольными книгами В. И. Ленина были труды основоположников научного коммунизма К. Маркса и Ф. Энгельса. Он постоянно обращался к ним, читал их в оригинале. «Для Ленина, - писала Н. К. Крупская,- учение Маркса было не догмой, а руководством к действию. У него раз сорвалось такое выражение: «Кто хочет посоветоваться с Марксом...» Выражение очень характерное. Сам он постоянно «советовался» с Марксом. В самые трудные, переломные моменты революции оп брался вновь за перечитывание Маркса. Зайдешь к нему бывало в кабинет: кругом все волнуются, а Ильич читает Маркса и с трудом бывало отрывается от него» 4 .

В личной библиотеке Ленина около 200 книг Маркса и Энгельса (на русском и иностранных языках). Особенно бережно хранились тома «Капитала» (немецкие издания 1872, 1885 и 1894 годов, русские издания 1872 и 1885 годов). Многочисленные пометки на них относятся, как установлено по почерку, к раннему периоду деятельности Владимира Ильича.

Об огромном внимании В. И. Ленина ко всем изданиям произведений основоположников научного коммунизма свидетельствует, например, следующий факт. Я предложила ему достать книгу: Маркс и Энгельс «Неизданные статьи (1852, 1853, 1854 гг.)», выпущенную в Харькове в 1919 году в серии «Война и революция». Владимир Ильич не знал об этом издании, и мое сообщение его очень обрадовало. Когда книга была получена, он внес добавление в «Библиографию марксизма», которая была приложена к его статье «Карл Маркс», впервые опубликованной в 28-м томе Энциклопедического словаря братьев Гранат 5 .

Разрабатывая учение о победе социализма и коммунизма, В. И. Ленин подробно знакомился с философской, экономической и политической литературой.

Среди книг В. И. Ленина философская литература представлена довольно широко, начиная с трудов античных авторов. Здесь и книги Гегеля, Фейербаха, Спенсера и других философов. Большое место занимают русские авторы: А. Н. Радищев, Н. А. Добролюбов, Д. И. Писарев и Г. В. Плеханов, труды которого В. И. Ленин высоко ценил. В кабинете Владимира Ильича находятся 22 тома Сочинений А. И. Герцена и 10 томов (11 книг) Сочинений Н. Г. Чернышевского. Как известно, произведения русских революционных демократов сыграли немалую роль в формировании взглядов В. И. Ленина. Особенно любил он Николая Гавриловича Чернышевского, хорошо знал его труды.

Постоянно следил Владимир Ильич за современной ему философской литературой, критически изучал ее.

В библиотеке Ленина есть специальный раздел - «Социология». В нем имеются труды таких известных социологов, как Л. Бертран, А. Бебель, В. Вейтлинг, Ж. Гед, Т. Кампанелла, К. Каутский, П. Лавров, Ф. Лассаль, В. Либкнехт, Т. Мор и другие. Одну из книг этого раздела, «Очерки реалистического мировоззрения» (Сборник статей по философии, общественной науке и жизни, 1904), следует особо выделить. На многих ее страницах Ленин сделал пометки красным и синим карандашами.

Большое внимание Владимир Ильич уделял истории общественных отношений в России. Среди книг, которыми он пользовался, изучая эту проблему, отметим «Курс русской истории» (1918) и «Историю сословий в России» (1918) В. О. Ключевского, «Из нашего прошлого» (1922) Н. И. Костомарова, материалы по истории франко-русских отношений за 1910-1914 годы.

Интересны книги по истории революционного движения в России. Назовем хотя бы такие, как «Борцы за свободу» (Биографии революционеров, казнивших Александра II); С. Васильченко и И. Ставский «Первый бой» (К 20-летней годовщине ростовской стачки 17 ноября 1902 года); В. П. Воронцов «Судьбы капитализма в России» (Петербург, 1882).

С особым вниманием читал Владимир Ильич книги, посвященные Октябрьской социалистической революции: «Большевики у власти» (Социально-политические итоги Октябрьского переворота. Сборник статей, 1918); Б. Волин «Декреты Октября» (1922); В. А. Карпинский «Три года борьбы. Третья годовщина Великой Октябрьской революции» (1920) и другие.

В разделе «История партии» - важнейшие документы по истории КПСС, книги об опыте партийной работы на местах, биографии выдающихся партийных деятелей.

В. И. Ленин постоянно интересовался международной обстановкой. В разделе его библиотеки «Международная политика» представлены документы дипломатии тех лет: «Гаагская конференция. Июнь - июль 1922 г.» (Собрание документов, М., 1922); «Генуэзская конференция» (Стенографический отчет. Материалы и документы, 1922); «Синяя книга» (Сборник тайных документов, извлеченных из архива бывшего Министерства иностранных дел, М., 1918).

Строительство социализма в нашей стране, организация промышленного производства и управления, сельское хозяйство, национальный вопрос, воспитание людей, организация труда, торговля, советское законодательство, социальное обеспечение, профдвижение, международное коммунистическое движение, жизнь за рубежом - вот круг тем, которые, на мой взгляд, можно выделить, исследуя литературу, изучавшуюся Владимиром Ильичем. Большое значение он придавал отечественной науке и радовался, когда виднейшие русские ученые находили путь к революции. В библиотеке имеются труды В. И. Вернадского, К. А. Тимирязева, Л. С. Берга, А. Е. Ферсмана, К. И. Скрябина, Д. Н. Прянишникова и других.

Весной 1920 года К. А. Тимирязев прислал Ленину свою книгу «Наука и демократия» с надписью:

«Глубокоуважаемому Владимиру Ильичу Ленину от К. Тимирязева, считающего за счастие быть его современником и свидетелем его славной деятельности».

«Дорогой Климентий Аркадьевич! Большое спасибо Вам за Вашу книгу и добрые слова. Я был прямо в восторге, читая Ваши замечания против буржуазии и за Советскую власть. Крепко, крепко жму Вашу руку и от всей души желаю Вам здоровья, здоровья и здоровья!

Ваш В. Ульянов (Ленин )» 6 .

Руководя обороной страны в годы иностранной вооруженной интервенции и гражданской войны, В. И. Ленин был в курсе новейшей военной литературы. В его личной библиотеке имеется около 200 книг по различным военным вопросам, литература о борьбе Советской власти против интервентов и внутренней контрреволюции. В 1921 году Ленину прислали книгу «Обзор повстанческого движения на территории Северо-Кавказского военного округа за июль и август 1921 года». На обложке подпись: «Владимиру Ильичу Ленину». В книгу было вложено письмо В. И. Ленину от командующего Северо-Кавказским военным округом К. Е. Ворошилова от 7 октября 1921 года.

Владимир Ильич уделял много внимания вопросам научной организации труда, повышения его производительности, воспитания у советских граждан коммунистического отношения к работе. По заданию В. И. Ленина я подбирала по этим проблемам необходимую литературу.

«Прошу достать мне из Социалистической Академии книги, отмеченные синим карандашом в прилагаемом списке.

В. Ульянов (Ленин)

P. S. А если есть, то и список книг по этому вопросу.

Ленин» 7 .

Одновременно было дано задание управляющему делами Совнаркома Н. П. Горбунову выписать из Америки, Германии и Англии литературу по тейлоризации и научной организации труда.

Ленин уехал потом ненадолго за город, в Горки. Перед отъездом он сказал мне, что надо узнать также, какие есть книги по научной организации труда в библиотеках Совнаркома, Комиссариата труда и других библиотеках.

Я вам позвоню из Горок по телефону в кабинет, и вы мне расскажете, что будет сделано,- добавил Владимир Ильич.

Через несколько дней телефонистка мне сообщила: из Горок звонит Ленин. Я вошла в кабинет Владимира Ильича и увидела, что на аппарате зажжена лампочка (вместо телефонных звонков здесь зажигалась лампочка). Взяла трубку, услышала голос Ленина и сообщила о выполнении его задания.

Вернувшись из Горок, он просмотрел книги и списки, которые заказывал перед отъездом. Часть книг попросил оставить в кабинете, а другие я отнесла в библиотечную комнату.

Когда Владимир Ильич ознакомился со списком книг по научной организации труда, присланным из библиотеки Социалистической академии, то спросил:

Нельзя ли этот список взять с собой и не возвращать?

Я ответила:

Список составлен для вас, и можете его не возвращать.

Ленин не раз заходил в комнату, где была отложена нужная ему литература, и просматривал ее. К сожалению, в связи с болезнью задуманную работу по научной организации труда ему так и не удалось начать. Он успел лишь в августе - сентябре 1922 года написать статью «Ложка дегтя в бочке меда» 8 . Разбирая достоинства и недостатки книги О. А. Ерманского «Научная организация труда и система Тейлора» (Госиздат, 1922), Владимир Ильич подчеркивает: «Научиться работать, это теперь главная, действительно общенародная задача Советской республики». Ленин указывает, что нам крайне важно «перенять все действительно ценное из европейской и американской науки».

Статья В. И. Ленина, посвященная, по его выражению, «первейшей и главнейшей задаче» советского народа, осталась незавершенной.

Глубокую любовь питал Ленин к классикам русской художественной литературы. В редкие часы досуга брал он томик Пушкина или Некрасова, Гоголя или Салтыкова-Щедрина. В его библиотеке были произведения Гончарова, Горького, Лермонтова, Крылова, Короленко, Грибоедова, Достоевского, Л. Толстого, Чехова, Тургенева...

«Владимир Ильич, - писала Н. К. Крупская,- не только читал, но много раз перечитывал Тургенева, Л. Толстого, «Что делать?» Чернышевского, вообще прекрасно знал и любил классиков...» 9 Под влиянием романа «Что делать?», отмечал Ленин, сотни людей становились революционерами. Автора этого замечательного произведения, Н. Г. Чернышевского, Владимир Ильич чрезвычайно уважал и любил. «Все напечатанное в «Современнике»,- рассказывал он,- я прочитал до последней строчки и не один раз. Благодаря Чернышевскому произошло мое первое знакомство с философским материализмом. Он же первый указал мне на роль Гегеля в развитии философской мысли и от него пришло понятие о диалектическом методе, после чего было уже много легче усвоить диалектику Маркса» 10 .

Однажды, придя на работу, я увидела на письменном столе в кабинете Владимира Ильича книгу Л. Н. Толстого «Война и мир». Вскоре Ленин попросил книгу А. М. Горького «Лев Толстой».

В связи с этим хочется привести замечательное место из воспоминаний Горького о В. И. Ленине:

«Как-то пришел к нему и - вижу: на столе лежит том «Войны и мира».

Улыбаясь, прижмурив глаза, он с наслаждением вытянулся в кресле и, понизив голос, быстро продолжал:

Какая глыба, а? Какой матерый человечище! Вот это, батенька, художник... И - знаете, что еще изумительно? До этого графа подлинного мужика в литературе не было.

Потом, глядя на меня прищуренными глазками, спросил:

Кого в Европе можно поставить рядом с ним?

Сам себе ответил:

И, потирая руки, засмеялся, довольный» 11 .

От Аристофана до Уэллса, от Гофмана до Нексе - таков был диапазон читательских интересов Владимира Ильича в области иностранной художественной литературы. В библиотеке представлены поэты и драматурги античности, китайские поэты VII-IX веков до нашей эры. Помню, как однажды В. И. Ленин просил А. В. Луначарского достать ему «Илиаду» Гомера.

В 1923 году был издан сборник рассказов Дж. Лондона «Любовь к жизни», названный по заглавию одного из лучших произведений американского писателя, опубликованного в сборнике. Н. К. Крупская читала этот рассказ Владимиру Ильичу за два дня до его смерти. Потом она говорила: «Ильичу рассказ этот понравился чрезвычайно».

Интересовался Владимир Ильич и произведениями нарождавшейся тогда советской литературы. Любил он революционную поэзию. В библиотеке - 10 сборников стихотворений, басен и песен Демьяна Бедного, вышедших в 1917-1922 годах и подаренных поэтом. Надпись, сделанная автором на одном из сборников, гласит: «Надежде Константиновне и Ильичу на память о прошлом и с уверенностью в будущем - с крепкой любовью».

Вот маленькая книжечка стихотворений Василия Князева «О чем пел колокол» (Петроград, 1920). На одной из первых страниц ее - «Песня коммуны»:

Нас не сломит нужда,
Не согнет нас беда,
Рок капризный не властен над нами:
Никогда, никогда.
Никогда! Никогда!
Коммунары не будут рабами...

Эту книжечку Надежда Константиновна не раз читала вслух больному Владимиру Ильичу. «...Читаешь ему, бывало, стихи,- вспоминала она,- а он смотрит задумчиво в окно на заходящее солнце... Читаешь, точно клятву Ильичу повторяешь,- никогда, никогда не отдадим ни одного завоевания революции...» 12

В. И. Ленин интересовался искусством, любил музыку, театр. На полках его библиотеки мы видим многие вышедшие в те годы издания, посвященные творчеству лучших представителей мировой музыкальной классики.

Владимир Ильич был страстным книголюбом. Но книги никогда не являлись для него самоцелью, украшением. Он работал с книгами творчески, критически оценивал их содержание, брал из них то, что было нужно для теоретической работы и практической деятельности, делал выписки. Широко известны его знаменитые «Философские тетради», «Тетради по империализму», «Заметки о войне». Он постоянно пользовался своими выписками из прочитанных произведений, неоднократно просматривал эти записи, делал в них новые пометки и добавления.

Рабочие тетради Ленина многое дают для понимания того, как он работал с книгой. Владимир Ильич составлял подробный конспект прочитанного. Он записывал в тетради своими словами основные положения автора или приводил важнейшие места книги в выдержках.

Изучая произведения Маркса и Энгельса, Ленин постоянно подчеркивает развитие их идей, тесную связь марксизма с революционным движением, указывает, когда, в каких конкретно-исторических условиях то или иное произведение было создано.

Ленинские конспекты не были сухим переложением книги. В многочисленных замечаниях и пометках на полях и в тексте конспекта Владимир Ильич выражал свое отношение к затронутому вопросу. Такие замечания, как «Очень важно», «Четко», «Остроумно», «Замечательно», покрывают поля ленинских тетрадей. Цитируя, например, положение Энгельса о том, что революция есть самая авторитетная вещь, Владимир Ильич дважды подчеркнул его и написал на полях: «Хорошо сказано!»

Если книга, которую читал Ленин, была на иностранном языке, то он часто переводил отдельные места на русский язык, записывал яркие выражения на полях.

Различными подчеркиваниями Владимир Ильич выделял важнейшие формулировки своего конспекта. Некоторые места он подчеркивал один раз, другие - два, три и более, одни - прямой чертой, другие - волнистой, тонкой или жирной. Отдельные положения он заключал иногда в скобки разной величины и формы (прямые, круглые, фигурные), некоторые же ставил в рамки, отчеркивал. Все это позволяло потом легко и быстро находить нужное место, облегчало последующую работу над конспектом.

Центральный Комитет нашей партии указывает, что главным методом изучения марксизма-ленинизма является самообразование. У Ленина, у старшего поколения большевиков нужно учиться тому, как овладевать революционной теорией самостоятельно, творчески, как брать ее на вооружение для практической работы.

Читая книгу, говорил Ленин, надо стремиться к полному усвоению ее содержания. Однако усвоить содержание - вовсе не значит запомнить готовые формулировки. Необходимо вникать в существо изучаемою предмета, сознательно усваивать его, сверять с конкретной исторической обстановкой. Самое главное при чтении, при слушании лекций и докладов - это умение подходить к вопросу и разбираться в нем самостоятельно. Только в этом случае «вы можете считать себя достаточно твердыми в своих убеждениях и достаточно успешно отстаивать их перед кем угодно и когда угодно» 13 .

Мы не боимся, подчеркивал Владимир Ильич, столкновения нашей революционной теории с практикой. Теория, гипотеза для нас не есть нечто священное, для нас это рабочий инструмент.

Ленин постоянно интересовался тем, что и как пишут о Советской России за границе. Он основательно изучал произведения идеологических противников, чтобы успешнее с ними бороться. На полях одной из страниц книги Деникина «Очерки русской смуты» Владимир Ильич написал: «Автор подходит к классовой борьбе, как слепой щенок».

В. И. Ленин просматривал огромное количество самой различной литературы и умел вовремя заметить самое важное, новое, прогрессивное. И не только заметить, но и решительно поддержать его.

Известно, с каким интересом отнесся Владимир Ильич к книге А. Тодорского «Год - с винтовкой и плугом». В своей статье «Маленькая картинка для выяснения больших вопросов» он писал, что с этой книгой «надо познакомить как можно большее число рабочих и крестьян. Из нее надо извлечь серьезнейшие уроки по самым важным вопросам социалистического строительства, превосходно поясненные живыми примерами» 14 .

Владимир Ильич цитировал материалы из этой книги в своем докладе о деятельности ЦК РКП (б) на XI съезде партии.

Приведу еще один пример того, как Ленин относился к «мелочам», если они были важны с точки зрения общих интересов.

Из брошюры «Варка пищи без огня» он сделал такую выписку:

«При отсутствии топлива, угольного и нефтяного, и недостаточной заготовки дров термосы должны сыграть большую роль.

Учитывая их значение, Продовольственный отдел Московского Совета рабочих и красноармейских депутатов объявил конкурс на термосы - больших и малых размеров».

Затем, 29 июня 1920 года, Владимир Ильич написал записку в президиум Московского Совета, в которой говорится:

«Прилагая выписку из брошюры «Варка пищи без огня» (стр. 43 № 1 «Маленькая библиотека хозяйки», изд. ВСНХ, Москва, 1918 г.), прошу сообщить мне о результатах объявленного Продовольственным отделом Московского Совета конкурса на термосы.

Председатель Совета Народных Комиссаров
В. Ульянов (Ленин)»

Характерный штрих. К этому документу Владимир Ильич приложил записку: «Книжечку «Варка без огня» верните мне».

В представленной В. И. Ленину 16 июля справке правление Московского потребсоюза сообщило, что конкурс по термосам закончился, дал хорошие результаты, термосы изготовляются и применяются 15 .

Большое значение Владимир Ильич придавал систематизации и изучению материалов, опубликованных в печати. Он предлагал Госиздату организовать через Книжную палату выпуск альбомов с вырезками из важнейших газет по экономическим, хозяйственным и производственным вопросам, включая также все отчеты и статистические материалы.

Хорошая осведомленность Ленина в данных периодической печати помогала ему лучше исследовать явления общественно-политической жизни, своевременно видеть ростки нового, прогрессивного. Так было, например, когда он в газете «Правда» от 17 мая 1919 года прочел небольшую статью «Работа по-революционному (Коммунистическая суббота)», затерявшуюся среди больших материалов. Она была поставлена, как говорят газетчики, на подверстку, в самом низу последней, седьмой колонки. Но Ленин ее заметил. Он увидел в коммунистическом субботнике начало необычайно большого явления - нового, коммунистического отношения к труду. Появилось знаменитое произведение В. И. Ленина «Великий почин».

Я близко наблюдала, как Владимир Ильич тщательно готовился к докладам и другим выступлениям. Мне поручалось следить за тем, чтобы вся необходимая ему литература была вовремя подобрана. Готовясь, например, к выступлению на IV конгрессе Коминтерна, он запросил стенографический отчет и резолюции III конгресса Коминтерна, свой доклад о новой экономической политике и брошюру о продналоге.

Вся литература была собрана на немецком языке, так как Ленин на конгрессе выступал с докладом на этом языке.

Ленин не имел референтов и всю подготовительную работу перед выступлениями, как правило, проводил сам. Давал поручения работникам Управления делами Совнаркома, запрашивал лично по телефону учреждения и отдельных товарищей о необходимых ему данных, делал выборки из книг, газет и журналов.

Как-то я предложила Владимиру Ильичу аннотировать для него книги и журнальные статьи. Но он отказался, сказав при этом:

Не стоит тратить время. Наверное, я сам сделаю это быстрее.

И улыбнулся, чтобы не обидеть меня.

Выступая перед трудящимися, Ленин не читал заранее написанный текст, которого у него часто и не было, а говорил свободно. Он прекрасно владел тем предметом, о котором шла речь. Когда Ленин готовился к большим докладам, то обычно составлял краткий конспект или план. Если выступление было особенно важным и ответственным, предварительно писал тезисы, записывал некоторые цифры, тот или иной фактический материал. Но когда начинал говорить перед аудиторией, то в свои записи редко заглядывал.

Владимир Ильич не только много читал, но много и писал. Занятый огромными государственными и партийными делами, решая колоссальное количество неотложных практических вопросов, он не прерывал научной работы, неустанно обогащал и развивал революционную теорию. Его кабинет, в котором Ленин часто засиживался до глубокой ночи, был и творческой лабораторией. Здесь он написал такие исключительно важные работы, как «Великий почин», «О диктатуре пролетариата», «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», «О продовольственном налоге» и некоторые другие.

Вспоминаю один курьез, который имел место в тот день, когда я впервые пришла в Совнарком. Помощник Л. А. Фотиевой Н. Г. Красина сказала мне, что Владимир Ильич пишет сейчас работу о детской болезни. Я очень удивилась и подумала: «Неужели он специалист и в этой области?» Только позднее узнала, что в книге речь шла о детской болезни «левизны» в коммунизме, что в ней раскрывались закономерности международного коммунистического движения, осуждались левое фразерство и мнимая революционность.

Корректуру этой книги Ленин вел сам. Он следил за графиком ее печатания, добивался, чтобы она вышла к открытию II конгресса Коминтерна. Отправляя корректуру со своими поправками в Петроград, он писал: «...прошу сообщить мне телефонограммой имя товарища, ответственного за проверку и за окончательный выпуск. (А также, когда выпускаете)» 16 .

В июне - июле 1920 года книга вышла одновременно на русском, английском, немецком и французском языках и была роздана делегатам конгресса.

Интересна история публикации речи В. И. Ленина на III съезде РКСМ 2 октября 1920 года «Задачи союзов молодежи». Впервые она была напечатана в газете «Правда» 5-7 октября 1920 года. В том же году ее выпустили отдельной брошюрой в серии «Библиотека Главполитпросвета». Тираж (200 тысяч экземпляров) сразу же разошелся. Комсомольцы несколько раз через Н. К. Крупскую просили В. И. Ленина дать согласие на переиздание брошюры. На все просьбы Владимир Ильич отвечал отказом, говоря, что он хочет расширить материал брошюры, чтобы она полнее отвечала на вопросы, волнующие молодежь.

Однажды делегация комсомольцев принесла Крупской рукописные экземпляры брошюры «Задачи союзов молодежи». Они были украшены заглавными буквами, заставками, миниатюрными рисунками и изящно написанными подзаголовками. Эти рукописные экземпляры брошюры Надежда Константиновна передала Владимиру Ильичу. Он внимательно ознакомился с работой комсомольцев и дал разрешение на переиздание брошюры. Она была набрана и сверстана комсомольцами 26-й московской типографии на организованных ими субботниках. Просмотрев и подписав оттиски, Ленин посоветовал на обложке брошюры назвать фамилии комсомольцев, набиравших и печатавших ее. Совет Владимира Ильича был выполнен.

Создавая свои произведения, В. И. Ленин широко пользовался различными источниками и материалами. И не только литературными, но и фактическими данными, взятыми из практической деятельности трудящихся. Он внимательно прислушивался к «указаниям» жизни.

Стремление опереться на опыт и мнение людей труда ярко проявилось у Владимира Ильича при решении вопроса о замене продразверстки продналогом. Весьма поучительна в этом смысле его встреча с беспартийным сибирским крестьянином Осипом Ивановичем Черновым, о которой вспоминает В. А. Карпинский 17 . Она состоялась в Кремле в феврале 1921 года. Чернов, преодолев огромные трудности двухмесячного путешествия из Сибири в Москву, пришел к Ленину, чтобы выразить ему мнение многих крестьян о том, что пора бы продразверстку, которая стала тормозом развития сельского хозяйства, заменить продовольственным налогом.

Ох, дорогой товарищ Ленин,- сказал Чернов - плохо, очень плохо приходится нам, крестьянам, от этой продовольственной разверстки проклятой!

А в чем же дело?

Посудите сами, Владимир Ильич. Приходят эти самые «разверстатели» и отбирают у крестьян по продразверстке и пшеницу, и рожь, и крупу, и масло, и молочный и рабочий скот. Прямо хоть ложись да помирай!

Так уж и помирай! - Ленин покачал головой и чуть заметно усмехнулся...- Давайте подумаем вместе, как разрешить этот вопрос. Что вы предлагаете?

Чернов ответил, что теперь, когда гражданская война кончилась, крестьяне думают: вместо продовольственной разверстки надо ввести продовольственный налог.

Ленин согласился с аргументами сибирского крестьянина и сказал ему, что они нашли с ним одно общее решение. И попросил его изложить свои мысли на бумаге.

При подготовке к докладу о замене разверстки натуральным налогом на X съезде партии Владимир Ильич неоднократно беседовал с крестьянскими делегатами, тщательно знакомился с материалами, помещенными в печати, особенно с письмами крестьян в газету «Беднота», обобщал итоги крестьянских съездов и конференций.

Глубокий анализ жизненных явлений лежит в основе замечательного произведения В. И. Ленина «О продовольственном налоге», в котором разъясняется значение новой экономической политики.

За какую бы работу Владимир Ильич ни брался, он делал ее необычайно тщательно, занимался подробной проверкой всех данных. Каждый вывод, сделанный Лениным, зиждется на анализе огромного фактического материала, собранного и критически осмысленного. Чтобы написать книгу, Владимир Ильич стремился изучить всю литературу по данной проблеме, часто на многих языках.

Хочется отметить, как Ленин относился к своим произведениям. По просьбе Владимира Ильича были переплетены его брошюры за 1905-1907 и 1915- 1919 годы. Эти книги Владимир Ильич хранил особо, часто ими пользовался, делал пометки. При создании новых работ он обращался к ранее написанным. Надо сказать, что Владимир Ильич бережно и в то же время самокритично относился к собственному труду, соблюдал в творческой работе определенную преемственность и последовательность.

Упорно и настойчиво, пока позволяло здоровье, Ленин занимался творческой деятельностью. Так было и в последний период его жизни. Из-за тяжелого недуга он не мог уже сам писать свои произведения, а диктовал их.

Хорошо сознавая, насколько опасна его болезнь, В. И. Ленин торопился использовать каждую возможность, чтобы высказать, как он сам говорил, «наиболее важные» соображения о партии, о задачах социалистического строительства, о путях развития мирового освободительного движения. Когда врачи стали возражать против того, чтобы он диктовал свои записи, Ленин поставил вопрос ультимативно: или ему будет разрешено ежедневно, хотя бы в течение короткого времени, диктовать его «дневник» (так Владимир Ильич называл свои записи), или он совсем откажется лечиться. 24 декабря 1922 года после совещания руководящих работников ЦК с врачами было решено разрешить Владимиру Ильичу диктовать ежедневно 5-10 минут, но это не должно было носить характер переписки и на эти записки он не должен ждать ответа.

Чтобы облегчить Владимиру Ильичу чтение книг и своих рукописей, над его постелью была сделана специальная подставка, вроде пюпитра.

Как известно, за время с 23 декабря 1922 года до 3 марта 1923 года Ленин продиктовал несколько больших писем и пять статей: «Письмо к съезду», «О придании законодательных функций Госплану», «К вопросу о национальностях или об «автономизации»», «Странички из дневника», «О кооперации», «О нашей революции (По поводу записок Н. Суханова)», «Как нам реорганизовать Рабкрин (Предложение XII съезду партии)», «Лучше меньше, да лучше». В ходе работы над своими статьями он запрашивал литературу: о кооперации, о научной организации труда, о международных отношениях, о патриотизме и по другим вопросам.

29 декабря В. И. Ленин просит составить списки новых книг по отделам. Врачи разрешили ему читать. Он читает, например, «Записки о революции» Суханова (III и IV тома). 5 января 1923 года Владимир Ильич затребовал списки новых книг (с 3 января) и книгу Титлинова «Новая церковь».

В журнале выдачи книг после отметки о книге Титлинова мною записано: «В январе месяце Надежда Константиновна запросила для Владимира Ильича литературу по кооперации. Хинчук прислал следующее:

1) Мещеряков. Кооперация и социализм. 2) Штаудингер. Марксизм и потребкооперация. 3) Зассен. Развитие теории кооперации в эпоху капитализма. 4) Штаудингер. От Шульце-Делича к Крейцнаху. 5) Чаянов. Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации. 6) Туган-Барановский. Социальные основы кооперации. 7) Прокопович. Кооперативное движение в России, его теория и практика» 18 .

10 февраля 1923 года В. И. Ленин поручил подобрать для него следующие книги, список которых сохранился в записях дежурных секретарей:

В. С. Рожицын «Новая наука и марксизм». Харьков, 1922;

С. Ю. Семковский «Марксизм как предмет преподавания». Доклад на Всеукраинской педагогической конференции (июль 1922 г.). Харьков, 1922;

М. Альский «Наши финансы за время гражданской войны и НЭПа». Москва, 1923;

«Основные проблемы теории денег». Сборник статей;

С. А. Фалькнер «Перелом в развитии мирового промышленного кризиса». Москва, 1922;

Г. Циперович «Мы сами! (Итоги хозяйственного строительства за 5 лет) ». Петроград, 1922;

Л. Аксельрод (Ортодокс) «Против идеализма. Критика некоторых идеалистических течений философской мысли». Сборник статей. Москва - Петроград, 1922;

А. Древс «Миф о Христе». Москва, 1923;

П. Г. Курлов «Конец русского царизма. Воспоминания бывшего командира корпуса жандармов». Москва - Петроград, 1920;

С. И. Канатчиков «На темы дня (Страницы пролетарской идеологии)». Петроград, 1923;

И. А. Модзалевский «Пролетарское мифотворчество (Об идеологических уклонах современной пролетарской поэзии)». Семипалатинск, 1922.

20 февраля вечером Владимир Ильич просил отчет о X съезде Советов РСФСР. В последующие дни он запросил седьмой том «Записок о революции» Суханова.

В. И. Ленин вел огромную государственную, партийную и научно-теоретическую работу. Но никогда не претендовал на какие-то особые привилегии. Все он делал прежде всего бескорыстно, во имя трудящихся.

Произведения В. И. Ленина - это достояние всего прогрессивного человечества. Великий мыслитель, он оставил нам богатейшее идейно-теоретическое наследие. К настоящему времени уже опубликовано более 10,5 тысячи ленинских произведений и документов. В Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма хранится сейчас свыше 31 тысячи документов В. И. Ленина, составляющих около 63 тысяч авторских листов.

Постоянно занятый работой, Владимир Ильич умел и других вдохновлять в их творческом труде.

Демьян Бедный не раз говорил о том, какой стимул для создания новых произведений дала ему беседа с Лениным, предложившим «старой песне противопоставить новую песню. В привычной своей народной форме - новое содержание».

После того как VIII съезд Советов принял разработанный правительственной комиссией под непосредственным руководством В. И. Ленина Государственный план электрификации России, Владимир Ильич считал крайне важным вести широкую пропаганду этого плана. Он поручил видному партийному публицисту И. И. Скворцову-Степанову написать популярную брошюру о плане ГОЭЛРО. Перегруженный работой, Скворцов-Степанов упорно отказывался, но Владимир Ильич добился от него согласия. В результате была создана книга «Электрификация РСФСР в связи с переходной фазой мирового хозяйства». Предисловия к ней написали В. И. Ленин и Г. М. Кржижановский. Владимир Ильич «от всей души» рекомендует «настоящую работу тов. Степанова вниманию всех коммунистов» 19 .

Когда эта книга вышла из печати, Ленин попросил поставить ее на «вертушку».

Получив авторские экземпляры, И. И. Скворцов-Степанов подарил Владимиру Ильичу книгу с надписью: «Дорогому тов. В. И. Ленину-Ульянову автор, засаженный за работу в порядке беспощадного «принуждения» и неожиданно нашедший в ней свое «призвание». Да здравствует такое «принуждение»!»

В декабре 1922 года, когда состояние здоровья Владимира Ильича стало ухудшаться и врачи настаивали, чтобы он снова поехал в Горки, Ленин дал указание, касающееся литературы. Оно сводилось к следующему: отделить книги технические, медицинские и т. п. и отправить их в другие библиотеки; сельскохозяйственные - передать Марии Ильиничне; по производственной пропаганде, организации труда и педагогические - Надежде Константиновне; беллетристику держать до востребования; публицистику, политические мемуары, воспоминания оставить для него.

Характерно, что распоряжение о книгах Ленин сделал 15 декабря, в тот же день, когда продиктовал известное письмо для членов ЦК по поводу выступления на X Всероссийском съезде Советов. В этом письме говорилось: «Я кончил теперь ликвидацию своих дел и могу уезжать спокойно» 20 .

Книги были для Владимира Ильича неотъемлемой частью всех его государственных и партийных дел. Он, как никто другой, любил книги, высоко ценил их, умел над ними работать.

Примечания:

1 О. Лепешинская. Встречи с Ильичом (Воспоминания старой большевички). Госполитиздат, 1957, стр. 8.

2 В. И. Ленин. Соч., т. 20, стр. 236.

3 Ленинский сборник XXXV, стр. 91-92.

4 Н. К. Крупская. Педагогические сочинения, т. 9. М., I960, стр. 495-496.

5 См. В. И. Ленин. Соч., т. 21, стр. 66.

6 В. И. Ленин. Соч., т. 35, стр. 380.

7 «Воспоминания о В. И. Ленине», ч. 2, стр. 587.

8 См. В. И. Ленин. Соч., т. 33, стр. 331-332.

9 Н. К. Крупская. Воспоминания о Ленине. Госполитиздат, 1957, стр. 32.

10 Из книги Н. Валентинова. Встречи с В. И. Лениным. «Вопросы литературы», 1957, № 8, стр. 133.

11 М. Горький. В. И. Ленин. Госполитиздат, 1959, стр. 46-47.

12 Н. К. Крупская. О Ленине. Госполитиздат, 1960, стр. 74.

13 В. И. Ленин. Соч., т. 29, стр. 434.

14 В. И. Ленин. Соч., т. 28, стр. 363.

15 Ленинский сборник XXXV, стр. 135-136.

16 Ленинский сборник XXXV, стр. 122.

18 «Вопросы истории КПСС», 1963, № 2, стр. 90.

19 В. И. Ленин. Соч., т. 33, стр. 217.

20 В. И. Ленин. Соч., т. 33, стр. 421.

Как Горький использовал чтение по диагонали
Вот так, по воспоминаниям А.С. Новикова-Прибоя, читал журналы Максим Горький: “Взяв первый журнал, Алексей Максимович разрезал его и начинал не то читать, не то просматривать: Горький не читал, а, казалось, просто скользил по страницам взглядом, сверху вниз, по вертикали. Покончив с первым журналом, Горький принялся за второй, и все повторилось: он открывал страницу, сверху вниз, как по ступеням, спускался по ней взглядом, на что у него уходило меньше минуты, и так снова и снова, пока не добрался до последней страницы. Откладывал журнал и принимался за очередной”.

Скорочтение и Ленин Вот что рассказывает один из ближайших сотрудников В.И. Ленина В.Д. Бонч-Бруевич: «Читал Владимир Ильич совершенно по-особому. Когда я видел читающего Ленина, мне казалось, что он не прочитывает строку за строкой, а смотрит страницу за страницей и быстро усваивает все поразительно глубоко и точно: через некоторое время он цитировал на память отдельные фразы и абзацы, как будто он долго и специально изучал только что прочитанное. Именно это и дало возможность Владимиру Ильичу прочесть такое громадное количество книг и статей, которому нельзя не изумиться». П.Н. Лепешинский рассказывает: «Если Ленин читал книгу – его зрительный и умственный аппарат работал с такой быстротой, которая посторонним людям казалась просто чудом. Восприимчивость его при чтении книги была феноменальной”. П.Н.Лепешинский передает и воспоминания своей жены, которая плыла вместе с В.И. Лениным на пароходе из Красноярска в Минусинск в ссылку и наблюдала, как Владимир Ильич читал книгу: «В руках у него была какая-то серьезная книга (кажется на иностранном языке). Не проходило и полминуты, как его пальцы перелистывали уже новую страницу. Она заинтересовалась – читает ли он строчку за строчкой или скользит лишь глазами по страницам книги. Владимир Ильич, несколько удивленный вопросом, с улыбкой ответил: – Ну, конечно, читаю… И очень внимательно читаю, потому что книга стоит того. – Но как же Вы успеваете так быстро прочитывать страницу за страницей? Владимир Ильич ответил, что если бы он читал более медленно, то не успел бы прочесть всего того, с чем ему нужно ознакомиться».

Скорочтение и Сталин
В библиотеке Сталина имелась практически вся российская литературная классика: и отдельные книги, и Собрания сочинений. Особенно много было книг Пушкина и о Пушкине. В его библиотеке были все российские и советские энциклопедии, большое число словарей, особенно словарей русского языка и словарей иностранных слов, разного рода справочники.
Большую часть своих книг Сталин просматривал, а многие читал очень внимательно. Некоторые книги он читал по нескольку раз. Сталин читал книги, как правило, с карандашом, а чаще всего с несколькими цветными карандашами в руках и на столе. Он подчеркивал многие фразы и абзацы, делал пометки и надписи на полях. Иосиф Виссарионович просматривал или читал по несколько книг в день. Он сам говорил некоторым из посетителей своего кабинета, показывая на свежую пачку книг на своем письменном столе: «Это моя дневная норма - страниц 500».

Навыки скорочтения Чернышевского
Чернышевский мог одновременно писать статью и диктовать секретарю перевод с немецкого языка. Бехтерев объясняет этот феномен способностью моментально переключать свое внимание с одного объекта на другой, создавая видимость поддержания двух очагов возбуждения.

Как читалВашингтон
Вашингтон читал утренние газеты только вслух. Он внимательно вслушивался в текст, бубнил и мешал своим соседям. Он утверждал, что чтение вслух помогает ему уяснить смысл текста и отделить правду от лжи.

Монах Раймон Луллия знал приемы скорочтения…
Итальянский монах, живший в средние века, Раймон Луллия предложил систему чтения, которая позволяла быстро читать книги, однако вплоть до 50 годов прошлого века скорочтение было уделом немногих ярких мыслителей и политиков, которые развивали это навык самостоятельно. Среди известных людей, владевших скорочтением, достаточно перечислить таких великих людей как Оноре Де Бальзак, Наполеон, Пушкин, Чернышевский, Ленин, Джон Кеннеди.

Карл Маркс сделал книги «рабами»
Карл Маркс говорил: «Книги - мои рабы» - и испещрял пометками и заметками поля каждой прочитанной им книги, загибая и закладывая нужные ему страницы.

Рузвельт освоил скорочтение
Франклин Делано Рузвельт был одним из самых быстрых и самых ненасытных читателей среди всех государственных лидеров. Различные источники сообщают, что он был в состоянии прочитать целый абзац одним взглядом, завершая чтение любой книги, как правило, за один присест. Рузвельт изучал скорочтение с фанатизмом.
Известно, что Рузвельт стартовал в этой сфере со средних показателей скорости чтения, над повышением которых решил всерьез работать. В числе его первых достижений было увеличение области, первоначально охватывавшейся в ходе приостановки, до четырёх слов, а впоследствии Рузвельт довел это количество до шести и, далее, до восьми слов.

Способ скорочтения Бальзака
Вот как Бальзак описывал свой способ чтения: «Впитывание мысли в процессе чтения достигло у меня способности феноменальной. Взгляд схватывал семь-восемь строчек сразу, а разум постигал смысл со скоростью, соответствующей скорости глаз. Часто одно-единственное слово позволяло усвоить смысл целой фразы».

Скорочтение и Мартин Иден
«В узеньком стенном шкафу висела одежда, и лежали книги, которые не помещались уже ни на столе, ни под столом. Читая, Мартин имел обыкновение делать заметки, и их накопилось так много, что пришлось протянуть через всю комнату веревки и развесить на них тетрадки наподобие сохнущего белья. Вследствие это¬го передвигаться по комнате стало довольно затруднительно. Мартин нередко стряпал, сидя, так как, пока кипела вода или жарилось мясо, он успевал прочитать две-три страницы.
Работал он за троих. Спал всего пять часов, и только железное здоровье давало ему возможность выносить ежедневную девятнадцатичасовую напряженную работу. Мартин не терял ни одной минуты. За рамку зеркала он затыкал листочки с объяснениями некоторых слов и с обозначением их произношения: когда он брился или причесывался, он повторял эти слова. Такие же листочки висели над керосинкой, и он заучивал их, когда стряпал или мыл посуду. Листки все время сменялись. Встретив при чтении непонятное слово, он немедленно лез в словарь и выписывал слово на листочек, который вывешивал на стене или на зеркале. Листочки со словами Мартин носил и в кармане и заглядывал в них на улице или дожидаясь очереди в лавке. Эту систему Мартин применял не только к словам. Читая произведения авторов, достигших известности, он отмечал особенности их стиля, изложения, построения сюжета, характерные выражения, сравнения, остроты - одним словом, все, что могло способствовать успеху. И все он, выписывал и изучал. Он не стремился подражать. Он только искал какие-то общие принципы. Он составлял длинные списки литературных приемов, подмеченных у разных писателей, что позволяло ему делать общие выводы, и, отталкиваясь от них, он вырабатывал собственные новые и оригинальные приемы и учился применять их с тактом и мерой. Точно так же он собирал и записывал удачные и красочные выражения из живой речи - выражения, которые жгли, как огонь, или, напротив, нежно ласкали слух, яркими пятнами выделяясь среди унылой пустыни обывательской болтовни. Мартин всегда и везде искал принципы, лежащие в основе явления. Он старался понять, как явление возникает, чтобы иметь возможность самому создавать его. Мартин мог работать только сознательно. Такова была его натура; он не мог работать вслепую, не зная, что выходит из-под его рук, полагаясь только на случай и на звезду своего таланта. Случайные удачи не удовлетворяли его. Он хотел знать, “как” и “почему” ».

Система скорочтения Гитлера Любопытно, что Гитлер тоже имел свою систему чтения. В свободное время и во время безработицы он проглатывал без разбора политическую и научно-техническую литературу, которая в брошюрах, трактатах, памфлетах и в быстро рвущихся книжонках утоляет жажду знаний. Вначале он перелистывал книги, обычно с конца, и проверял, стоило ли их читать. Если стоило, то читал именно то, что ему было нужно, чтобы по-своему защитить еще другими примерами свои представления, установившиеся со времен Вены и Мюнхена. Он интенсивно прорабатывал публикации лишь тогда, когда они сообщали факты, которые, как он полагал, должен был иметь когда-нибудь наготове в качестве доказательств. Ежедневно, рано утром или поздно вечером, прорабатывал одну значительную книгу. Гитлер не учился основательно, универсально, но никогда не учился без усердия. Он спокойно обдумывал лишь то, что он признавал. По данным секретаря, в его личной библиотеке не было ни классиков, ни одного произведения, характеризующегося человечностью и духовностью. То, о чем он иногда сожалел, что обречен отказываться от чтения художественной литературы, и может читать лишь научную.

Когда был Ленин маленьким

Сын инспектора, а потом директора народных училищ Симбирской губернии, Володя Ульянов читал то же, что все дети образованного класса: журнал «Детское чтение», книги про индейцев, «Хижину дяди Тома» Бичер-Стоу (одна из любимых книг) и другие детские книги, в которых «отображалась очень ярко борьба негров против рабства». Его героями становились президент Авраам Линкольн и генералы Грант и Шерман, воевавшие против рабовладельческого Юга.

В девять лет Володя поступил в Симбирскую классическую гимназию. Самый младший в классе, он, тем не менее, стал первым учеником. Притом, согласно советским мемуаристам, был весёлым, подвижным, озорным мальчуганом. Азартно играл в «пёрышки», на бильярде и в шахматы. Смеялся, дрался (правда, исключительно по делу).

В воспоминаниях соседа Володи по парте и второго ученика, эмигранта Александра Наумова (он был министром земледелия в царском правительстве, 1915−1916) будущий вождь выглядит несколько иначе: «По характеру своему Ульянов был ровного и скорее веселого нрава, но до чрезвычайности скрытен и в товарищеских отношениях холоден: он ни с кем не дружил, со всеми был на «вы». С советскими мемуаристами Наумов сходится в одном. «Способности он имел совершенно исключительные, обладал огромной памятью, отличался ненасытной научной любознательностью и необычайной работоспособностью».

В школьные годы будущий вождь взял свой первый псевдоним - Кубышкин. Под ним он выступал в домашнем журнале «Субботник», затеянном братом Сашей. Всего псевдонимов у него будет 148, что свидетельствует не только о полной опасности жизни профессионального революционера, но и об артистичности натуры. Ему нравилось примерять маски — играть.

Став постарше, он увлекся Гоголем, потом Тургеневым, их он перечитывал по нескольку раз. Ему очень нравился не самый сильный рассказ Тургенева «Часы», один из героев которого, Давыд, даже внешне похож на него; к тому же, обладает сильным, независимым и — непредсказуемым характером.

По рукам гимназистов ходила и запрещенные произведения (Добролюбова, Писарева, Белинского, Герцена, Чернышевского). И вроде бы в старших классах Володя с товарищем попытался даже переводить на русский «Капитал», но быстро это дело оставил.

Директором Симбирской гимназии был тогда Фёдор Михайлович Керенский, отец Александра Керенского, будущего главы Временного правительства и политического соперника вождя большевиков. Керенский преподавал в старших классах словесность и латынь, и Володя Ульянов был его самым любимым учеником. Он часто ставил ему за сочинения не просто «пять», а «пять с плюсом».

В 1896—1897 годы семья Ульяновых переживала черные дни. В январе 1896-го внезапно умер Илья Николаевич Ульянов. В марте 1897-го за участие в покушении на Александра III были арестованы Анна и Александр Ульяновы, старшие сестра и брат Володи. Анна поучила пять лет ссылки в Восточную Сибирь. Александра и еще четверых осуждённых повесили в Шлиссербургской крепости 20 (8) мая…

Их казнили как раз в то время, когда Володя сдавал выпускные экзамены. Но это не помешало ему получить золотую медаль (была одна «четвёрка» — по логике). Выпускное сочинение он писал на тему «Царь Борис Годунов» по Пушкину.

По предмету «Закон Божий» Володе попались такие вопросы: «Катехизис. О 5-м члене Символа Веры» (это о Воскресении Иисуса Христа); «О 6-м прошении Молитвы Господней» (6-е прошение молитвы «Отче наш" — это «И не введи нас во искушение»). Еще — про причащение и про Деяния апостолов.

Отвечал он так вдохновенно, что привёл экзаменаторов в благоговение. Нельзя было и представить, как он потом будет ругательски ругаться: «Религия есть опиум народа. Религия — род духовной сивухи, в которой рабы капитала топят свой человеческий образ, свои требования на сколько-нибудь достойную человека жизнь"(1905). И будет признавать лишь «Катехизис революционера».

Его университеты

Керенский очень хотел, чтобы его лучший и любимый ученик пошел на историко-словесный факультет университета, однако тот выбрал юридический. На Ульяновых теперь смотрели с подозрением, но Керенский дал ему для поступления в Казанский университет такую характеристику, которая исключала даже намёк на неблагонадёжность. Однако в университете его протеже продержался недолго. 4 декабря 1887 года он принял активное участие в студенческих беспорядках, за что и был отчислен.

Бывшего студента выслали в имение деда по материнской линии, Александра Бланка, в деревню Кокушкино, под негласный надзор полиции. «Кажется, никогда потом в моей жизни, даже в тюрьме в Петербурге и в Сибири, я не читал столько, как в год после моей высылки в деревню из Казани», — скажет он много лет спустя. «Книги он не только читал, он изучал, прорабатывал их. Читал по определенному плану» (из воспоминаний Марии Ульяновой).

Так он проработал роман Чернышевского «Что делать?». Но это было не только рациональное, но и эмоциональное чтение — ведь эту книгу очень любил брат Саша. За одно лето Володя прочитал «Что делать?» «раз пять, находя каждый раз в этом произведении все новые волнующие мысли». «Он меня всего глубоко перепахал», — скажет Ленин.

Он полюбил Чернышевского за образ Рахметова («…он не только показал, что всякий правильно думающий и действительно порядочный человек должен быть революционером, но и другое, еще более важное: каким должен быть революционер…»). За слова «Жалкая нация, нация рабов, сверху донизу — все рабы». За то, что «понимал и судил трусливую, подлую и предательскую природу всякого либерализма». За философский материализм и диалектику Гегеля, «после чего было уже много легче усвоить диалектику Маркса». Он очень обижался, когда кто-нибудь называл автора романа «Что делать» скучным, примитивным и т. п.

Узнав адрес Чернышевского, Володя Ульянов написал ему письмо, но тот не ответил … В память о Чернышевском он даст одной из своих судьбоносных работ название «Что делать?», добавив подзаголовок: «Наболевшие вопросы нашего движения» (1902).

После Кокушкина семья жила то в Казани, то на хуторе Алакаевке, то в Самаре… Мать, Мария Александровна, металась, пытаясь уберечь сына от опасности - увлечь его, например, сельским хозяйством.

Но напрасно. «Самарский период его жизни продолжался четыре с половиною года. Владимир Ильич перечитал за это время все основные сочинения Маркса и Энгельса на русском и иностранных языках и реферировал некоторые из них для кружка молодежи, организовавшегося вокруг него в Самаре» (из воспоминаний Анны Ульяновой-Елизаровой)

Только в 1891 году ему разрешили сдать экстерном госэкзамены при Петербургском университете по курсу юридического факультета. Что он с успехом и сделал, получив диплом первой степени. Он проработал помощником присяжного поверенного (т.е. адвоката) года полтора. Дальше пошла уже жизнь профессионального революционера — тюрьма, ссылка, заграница…

О партийности литературы

Ленин, конечно, мог восхищаться изображением весны у Некрасова. И даже с чувством декламировать: «Идет, гудет Зеленый Шум,/ Зеленый Шум, весенний Шум…». Но, на себе испытав глубинное влияние текстов, он воспринимал литературу как «средство познания и революционного воспитания» — как идеологию. Отсюда возникла идея партийности литературы. Ведь если литература учит, то она должна учить только правильному. А единственно правильная идеология — это марксизм в интерпретации российских социал-демократов (большевиков).

В статье «Партийная организация и партийная литература» (1905) он объяснил: «Литературное дело должно стать частью общепролетарского дела, „колесиком и винтиком“ одного единого, великого социал-демократического механизма, приводимого в движение всем сознательным авангардом всего рабочего класса».

И прокричал: «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя»; «Долой литераторов беспартийных! Долой литераторов сверхчеловеков!» . Что-то, а формулировать он умел.

Литературе, зависящей от «денежного мешка» , противопоставил литературу «действительно-свободную, открыто связанную с пролетариатом» . На что Валерий Брюсов заметил: «По точному смыслу его определения обе литературы не-свободны. Первая тайно связана с буржуазией, вторая открыто с пролетариатом». Но противоречия Ленина не смущали. «Каждый художник, всякий, кто себя таковым считает, имеет право творить свободно…», — говорил он Кларе Цеткин. И тут же добавлял: «Но, понятно, мы — коммунисты. Мы не должны стоять, сложа руки, и давать хаосу развиваться, куда хочешь. Мы должны вполне планомерно руководить этим процессом и формировать его результаты».

Так к литературе и будут относиться на протяжении всего существования советской власти. А из посылов статьи о партийности возникнет странный феномен — социалистический реализм. Но это всё потом, потом…

Писателей Ленин делил на два лагеря «выразителей идей»: это симпатичные ему сторонники «американского пути» развития - революционного (Белинский, Писарев, Герцен, Чернышевский, Некрасов, Салтыков-Щедрин) и противостоящие им сторонники «прусского пути" — постепенного (Гончаров, Тургенев) и примыкавшие к ним идеологи крепостничества (Сергей Аксаков, Фет).

Конечно, и те, кто шёл по «американскому пути», не всегда достигали абсолютной идеологической чистоты - скажем, вплотную подойдя к диалектическому материализму, перед историческим материализмом останавливались. Но в этом их была беда, а не вина… Сейчас всё это кажется и маловразумительным, и смешным, но для советского литературоведения «идеологическое лекало», которое Ленин накладывал на того или иного писателя, служило руководством к действию.

Впрочем, некоторые схемы Ленина были (или казались?) остроумными и убедительными. Таков известный пассаж из статьи «Памяти Герцена» (1912) о трёх классах, «действовавших в русской революции. Сначала — дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию. Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы…».

Каждый мало-мальски образованный человек в СССР мог без запинки процитировать: «Декабристы разбудили Герцена…». А Наум Коржавин спародировал эту статью в стихах, с политически хулиганской строфой:

…Всё обойтись могло с теченьем времени.

В порядок мог втянуться русский быт…

Какая сука разбудила Ленина?

Кому мешало, что ребёнок спит?

О Толстом и Достоевском

«Какая глыба, а? Какой матёрый человечище… До этого графа подлинного мужика в литературе не было…» , — так, по свидетельству М. Горького, Ленин отзывался о Льве Толстом.

С классовой точки зрения, Толстой был представителем дворянства. Ленин же увидел в нём носителя идеологии крестьянства. Это было как минимум остроумно.

«Анну Каренину» Ленин любил и несколько раз перечитывал. Его привлекали хозяйственные рассуждения Левина и особенно «меткая характеристика», которую Левин даёт периоду после 1861 года: «У нас теперь все это переворотилось и только укладывается».

Знаменитая статья Ленина «Лев Толстой как зеркало русской революции"(1908) написана к 80-летию писателя. Толстой еще жив. Но это не имеет значения — Ленин беспощадно вскрывает его

«кричащие противоречия». «Гениальный художник» и «помещик, юродствующий во Христе»; «замечательно сильный, непосредственный и искренний протест против общественной лжи и фальши» и «„толстовец“, т. е. истасканный, истеричный хлюпик, называемый русским интеллигентом, который, публично бия себя в грудь, говорит: „я скверный, я гадкий, но я занимаюсь нравственным самоусовершенствованием; я не кушаю больше мяса и питаюсь теперь рисовыми котлетками“»; «самый трезвый реализм, срыванье всех и всяческих масок» и «проповедь одной из самых гнусных вещей, какие только есть на свете, именно: религии…».

Всё это вступало в противоречие с объявлением графа носителем и выразителем крестьянской идеологии, но Ленин, опять же довольно остроумно, резюмировал: «…совокупность его взглядов, вредных как целое, выражает как раз особенности нашей революции, как крестьянской буржуазной революции».

Как Толстой воспринял «помещика, юродствующего во Христе», «истеричного хлюпика», «рисовые котлетки» и прочие гадости — неизвестно. Скорее всего, статьи этой он не видел — она была напечатана в нелегальной большевистской газете «Пролетарий», причем без подписи.

Впрочем, Толстому еще повезло! Достоевского Ленин ругал совсем уж по-черному: «Морализирующая блевотина», «Покаянное кликушество», «Дрянь». «Прочитав «Записки из Мертвого дома» и «Преступление и наказание», он «Бесы» и «Братьев Карамазовых» читать не пожелал. «Содержание сих обоих пахучих произведений… мне известно, для меня этого предостаточно. «Братьев Карамазовых» начал было читать и бросил: от сцен в монастыре стошнило. Что же касается «Бесов» — это явно реакционная гадость…». (вспоминает Н. Валентинов).

Он аплодировал статьям М. Горького «О „карамазовщине“» и «Еще раз о „карамазовщине“» (1913), в которых тот агрессивно протестовал против постановки «Бесов» и других романов Достоевского на сцене. Горький называл Достоевского «злым гением», «великим мучителем и человеком больной совести», «Бесы» — пасквилем и т. п. Ленин находил эти выступления Горького достойным «ответом на „вой“ за Достоевского» в либеральной прессе.

Ну а еще он назвал роман «Заветы отцов» Владимира Винниченко: «архискверным подражанием архискверному Достоевскому». Благодаря таким его оценкам, отношение к Достоевскому в СССР было, скажем мягко, настороженным.

И о современниках

Из писателей-современников Ленин особенно ценил Горького как «крупнейшего представителя пролетарского искусства». Известно его высказывание о романе «Мать» — «Очень своевременная книга». (После Октябрьского переворота Горький вернёт Ленину это bon mot, назвав свою, критикующую большевиков книгу «Несвоевременные мысли».)

Правда, хваля «Мать», Ленин не заметил богостроительного пафоса книги, с которым скоро начнёт так яростно бороться в лице того же Горького. Попрекал Ленин «пролетарского писателя» и политическими ошибками. Но когда увидел, что Горький не принимает того, что творят получившие власть большевики, посоветовал: «Уезжайте! А не то мы вас вышлем».

Первая встреча Ленина с поэзией Маяковского прошла неудачно. В 1918 году на концерте, устроенном для красноармейцев в Кремле, Ленин и Крупская сидели в первом ряду. Артистка Ольга Гзовская декламировала: «Наш бог бег./ Сердце наш барабан…» . И наступала прямо на Ленина. «А он сидел, немного растерянный от неожиданности, недоумевающий, и облегченно вздохнул, когда Гзовскую сменил какой-то артист, читавший „Злоумышленника“ Чехова», — вспоминает Н. Крупская.

Дело, конечно, не только в этом эпизоде. Футуристы были чужды Ленину эстетически. Он предлагал «сечь за футуризм» наркома просвещения Луначарского. А его зама Покровского просил «помочь в борьбе с футуризмом» и «найти надежных анти-футуристов» (анти-футуристами были пролеткультовцы, но они тоже Ленину не нравились).

Стихи Маяковского Ленин называл «штукарством», «тарабарщиной, на которую наклеено слово „революция“». Протестовал против издания поэмы «150 000 000» тиражом 5 тысяч экз. «По-моему, печатать такие вещи лишь 1 из 10 и не более 1500 экз. для библиотек и для чудаков». Притом дал поэме гениальное определение — «хулиганский коммунизм».

Но однажды Лени всё-таки похвалил Маяковского, за «Прозаседавшихся»: «Не знаю, как насчет поэзии, а насчет политики ручаюсь, что это совершенно правильно». И это поэту какое-то время помогало.

Рецензий на художественные произведения Ленин не писал. За одним исключением: он отрецензировал книгу Аркадия Аверченко «Дюжина ножей в спину революции», изданную в Париже. Рецензия главы государства была опубликована в «Правде» (№ 263, 22 ноября 1921 г.) за подписью «Н. Ульянов» и называлась просто: «Талантливая книжка».

Он применил здесь ту же «теорию отражения», что и в статье о Толстом: «Так, именно так должна казаться революция представителям командующих классов». И похвалил: «поразительный талант», «знание дела и искренность». Более того: «Некоторые рассказы, по-моему, заслуживают перепечатки. Талант надо поощрять».

Меж тем там были очень злые, оскорбительные нападки на Ленина. Так, в рассказе «Короли у себя дома» Троцкий и Ленин представлены как муж и жена. Причем Троцкий «олицетворяет собой главное, сильное, мужское начало». А Ленин — «madame, представитель подчиняющегося, более слабого, женского начала. И он одет соответственно: затрепанный халатик, на шее нечто вроде платка… на ногах красные шерстяные чулки от ревматизма и мягкие ковровые туфли». (Прямо Сорокин какой-то!)

Ленин среагировал странно: «Злобы много, но только непохоже, любезный гражданин Аверченко! Уверяю вас, что недостатков у Ленина и Троцкого много во всякой, в том числе, значит, и в домашней жизни. Только, чтобы о них талантливо написать, надо их знать. А вы их не знаете». Гомосексуального подтекста и акцента на его пассивности он даже не заметил!

Почему — трудно сказать. Возможно, он был в таких вещах наивен. Или просто лично необидчив. Так или иначе, но этот случай — еще одно подтверждение его сугубо избирательного восприятия книг, которые он читал.

Фото: Ленин В.И. в кабинете / Репродукция ТАСС

Кто учился скорочтению? Этот вопрос обычно интересует тех, кто хочет научиться быстро читать. От тех людей, кто обучался и научился скорочтению, люди хотят узнать о самом лучшем упражнении, которое позволяет обучиться быстро читать .

В этой статье рассказываются о том как читали знаменитые люди.

Полезное и бесплатное на сайте о том, как научиться быстрее читать и запоминать больше

• Концентрируй взгляд в центр. Боковым зрением отмечай одинаковые блоки. Цель не в том, чтобы как можно быстрее найти одинаковые блоки, а в том, чтобы сконцентрировав взгляд в центр экрана боковым зрением найти нужную информацию.

  Скорочтение и Ленин Вот что рассказывает один из ближайших сотрудников В.И. Ленина В.Д. Бонч-Бруевич: «Читал Владимир Ильич совершенно по-особому. Когда я видел читающего Ленина, мне казалось, что он не прочитывает строку за строкой, а смотрит страницу за страницей и быстро усваивает все поразительно глубоко и точно: через некоторое время он цитировал на память отдельные фразы и абзацы, как будто он долго и специально изучал только что прочитанное. Именно это и дало возможность Владимиру Ильичу прочесть такое громадное количество книг и статей, которому нельзя не изумиться». П.Н. Лепешинский рассказывает: «Если Ленин читал книгу – его зрительный и умственный аппарат работал с такой быстротой, которая посторонним людям казалась просто чудом. Восприимчивость его при чтении книги была феноменальной”. П.Н.Лепешинский передает и воспоминания своей жены, которая плыла вместе с В.И. Лениным на пароходе из Красноярска в Минусинск в ссылку и наблюдала, как Владимир Ильич читал книгу: «В руках у него была какая-то серьезная книга (кажется на иностранном языке). Не проходило и полминуты, как его пальцы перелистывали уже новую страницу. Она заинтересовалась – читает ли он строчку за строчкой или скользит лишь глазами по страницам книги. Владимир Ильич, несколько удивленный вопросом, с улыбкой ответил: – Ну, конечно, читаю… И очень внимательно читаю, потому что книга стоит того. – Но как же Вы успеваете так быстро прочитывать страницу за страницей? Владимир Ильич ответил, что если бы он читал более медленно, то не успел бы прочесть всего того, с чем ему нужно ознакомиться».

  Франклин Делано Рузвельт был одним из самых быстрых и самых ненасытных читателей среди всех государственных лидеров. Различные источники сообщают, что он был в состоянии прочитать целый абзац одним взглядом, завершая чтение любой книги, как правило, за один присест. Рузвельт изучал скорочтение с фанатизмом.

  Известно, что Рузвельт стартовал в этой сфере со средних показателей скорости чтения, над повышением которых решил всерьез работать. В числе его первых достижений было увеличение области, первоначально охватывавшейся в ходе приостановки, до четырёх слов, а впоследствии Рузвельт довел это количество до шести и, далее, до восьми слов.

  Способ скорочтения Бальзака

  Вот как Бальзак описывал свой способ чтения: «Впитывание мысли в процессе чтения достигло у меня способности феноменальной. Взгляд схватывал семь-восемь строчек сразу, а разум постигал смысл со скоростью, соответствующей скорости глаз. Часто одно-единственное слово позволяло усвоить смысл целой фразы».

  Навыки скорочтения Чернышевского

  Чернышевский мог одновременно писать статью и диктовать секретарю перевод с немецкого языка. Бехтерев объясняет этот феномен способностью моментально переключать свое внимание с одного объекта на другой, создавая видимость поддержания двух очагов возбуждения.

  Как читалВашингтон

  Вашингтон читал утренние газеты только вслух. Он внимательно вслушивался в текст, бубнил и мешал своим соседям. Он утверждал, что чтение вслух помогает ему уяснить смысл текста и отделить правду от лжи.

  Монах Раймон Луллия знал приемы скорочтения…

  Итальянский монах, живший в средние века, Раймон Луллия предложил систему чтения, которая позволяла быстро читать книги, однако вплоть до 50 годов прошлого века скорочтение было уделом немногих ярких мыслителей и политиков, которые развивали это навык самостоятельно. Среди известных людей, владевших скорочтением, достаточно перечислить таких великих людей как Оноре Де Бальзак, Наполеон, Пушкин, Чернышевский, Ленин, Джон Кеннеди.

  Скорочтение и Мартин Иден

  «В узеньком стенном шкафу висела одежда, и лежали книги, которые не помещались уже ни на столе, ни под столом. Читая, Мартин имел обыкновение делать заметки, и их накопилось так много, что пришлось протянуть через всю комнату веревки и развесить на них тетрадки наподобие сохнущего белья. Вследствие это¬го передвигаться по комнате стало довольно затруднительно. Мартин нередко стряпал, сидя, так как, пока кипела вода или жарилось мясо, он успевал прочитать две-три страницы.

  Работал он за троих. Спал всего пять часов, и только железное здоровье давало ему возможность выносить ежедневную девятнадцатичасовую напряженную работу. Мартин не терял ни одной минуты. За рамку зеркала он затыкал листочки с объяснениями некоторых слов и с обозначением их произношения: когда он брился или причесывался, он повторял эти слова. Такие же листочки висели над керосинкой, и он заучивал их, когда стряпал или мыл посуду. Листки все время сменялись. Встретив при чтении непонятное слово, он немедленно лез в словарь и выписывал слово на листочек, который вывешивал на стене или на зеркале. Листочки со словами Мартин носил и в кармане и заглядывал в них на улице или дожидаясь очереди в лавке. Эту систему Мартин применял не только к словам. Читая произведения авторов, достигших известности, он отмечал особенности их стиля, изложения, построения сюжета, характерные выражения, сравнения, остроты - одним словом, все, что могло способствовать успеху. И все он, выписывал и изучал. Он не стремился подражать. Он только искал какие-то общие принципы. Он составлял длинные списки литературных приемов, подмеченных у разных писателей, что позволяло ему делать общие выводы, и, отталкиваясь от них, он вырабатывал собственные новые и оригинальные приемы и учился применять их с тактом и мерой. Точно так же он собирал и записывал удачные и красочные выражения из живой речи - выражения, которые жгли, как огонь, или, напротив, нежно ласкали слух, яркими пятнами выделяясь среди унылой пустыни обывательской болтовни. Мартин всегда и везде искал принципы, лежащие в основе явления. Он старался понять, как явление возникает, чтобы иметь возможность самому создавать его. Мартин мог работать только сознательно. Такова была его натура; он не мог работать вслепую, не зная, что выходит из-под его рук, полагаясь только на случай и на звезду своего таланта. Случайные удачи не удовлетворяли его. Он хотел знать, “как” и “почему” ».

  Скорочтение и Сталин

  В библиотеке Сталина имелась практически вся российская литературная классика: и отдельные книги, и Собрания сочинений. Особенно много было книг Пушкина и о Пушкине. В его библиотеке были все российские и советские энциклопедии, большое число словарей, особенно словарей русского языка и словарей иностранных слов, разного рода справочники.

  Большую часть своих книг Сталин просматривал, а многие читал очень внимательно. Некоторые книги он читал по нескольку раз. Сталин читал книги, как правило, с карандашом, а чаще всего с несколькими цветными карандашами в руках и на столе. Он подчеркивал многие фразы и абзацы, делал пометки и надписи на полях. Иосиф Виссарионович просматривал или читал по несколько книг в день. Он сам говорил некоторым из посетителей своего кабинета, показывая на свежую пачку книг на своем письменном столе: «Это моя дневная норма - страниц 500».

  Карл Маркс сделал книги «рабами»

  Карл Маркс говорил: «Книги - мои рабы» - и испещрял пометками и заметками поля каждой прочитанной им книги, загибая и закладывая нужные ему страницы.

  Система скорочтения Гитлера Любопытно, что Гитлер тоже имел свою систему чтения. В свободное время и во время безработицы он проглатывал без разбора политическую и научно-техническую литературу, которая в брошюрах, трактатах, памфлетах и в быстро рвущихся книжонках утоляет жажду знаний. Вначале он перелистывал книги, обычно с конца, и проверял, стоило ли их читать. Если стоило, то читал именно то, что ему было нужно, чтобы по-своему защитить еще другими примерами свои представления, установившиеся со времен Вены и Мюнхена. Он интенсивно прорабатывал публикации лишь тогда, когда они сообщали факты, которые, как он полагал, должен был иметь когда-нибудь наготове в качестве доказательств. Ежедневно, рано утром или поздно вечером, прорабатывал одну значительную книгу. Гитлер не учился основательно, универсально, но никогда не учился без усердия. Он спокойно обдумывал лишь то, что он признавал. По данным секретаря, в его личной библиотеке не было ни классиков, ни одного произведения, характеризующегося человечностью и духовностью. То, о чем он иногда сожалел, что обречен отказываться от чтения художественной литературы, и может читать лишь научную.

  Обдумывайте то, что прочитали Прочитали кусок - мысленно повторите узнанное и проверьте как вы его уяснили. Без заметок, вы вряд ли что то уясните. Поэтому студенты записывают за выступающим. Все ли термины учебнике знакомы? Чем больше непонятных слов, тем ниже скорость чтения. Можно пропустить одно термин, но если их очень много, то понимание текста будет не высоко. Ищите альтернативы чтению Иногда получается так, что гораздо лучше попросить совет у более сообразительного человека, чем разбираться самому. Так же возможно переформулировать вопрос и часть информации выяснить из альтернативных источников информации. Читайте с темпом вашего мышления Спешка - это постоянное забывание чего то. Что не пойдет легко, не идет вообще. Велик Господь, сотворивший все сложное трудным для понимания, а ненужное невероятно сложным. Освоение наук - это не пробегание от слова к слову по принципу «чем быстрее пробежал - тем большего узнал». Чтение - это изучениетренировка,интимность. В неспешном чтении отрабатываются способности. Если читаем с привычной скоростью, то усвоение идет полностью. При чтении задерживайтесь на трудных участках книги. То, что знакомо - пробегайте глазами. Важный текст читайте очень медленно. Эффект скорочтения состоит не в том, чтобы читать как можно быстрее текстов, а в том, чтобы как можно быстрее находить решения из затруднительных ситуаций.